Дмитрий Барабаш

Мне шепнули, что я должен выиграть какую-то битву,

На роду мне написан великих свершений венец.

Моё имя вплетут в мирозданье, запишут в молитву,

И я стану пророком и Богом Богов, наконец.

 

Мне закрыли глаза двух ночей безупречные шоры,

Мне к бокам примостили дощатую выдержку стен,

И, казалось, в ногах не опилки, а древние горы

Ледяными вершинами тянутся к дрожи колен.

 

Сколько лет в этом стойле овсяном, соломенном, хлебном

Вариации мыслимых жизней слагались в одну.

И по ней проскакав, я сливался как облако с небом,

И срывался, как тень с облаков, к океанскому дну.

 

Мне предписан был бег по какому-то смутному кругу,

Рёв арен, звон монет и трусливые рвения шпор.

Я придти должен первым куда-то и эту заслугу

Мне принимбят при жизни, а после поставят в укор.

 

За бесчисленность дней, или что там текло за глазами,

Я сумел сосчитать все песчинки на трассе своей.

Я прошёл её первым, последним, скрипучим как сани,

Стёртым в пыль от копыт до горячего пара ноздрей.

 

Все интриги трибун, всех менял и карманников трюки,

Всех властителей дум, все царапины нищенских рук,

Даже дохлую муху в кармане и стрелку на брюке,

Все оттенки реальности, каждый случавшийся звук…

 

Вот меня по бедру кто-то хлопнул горячей ладонью, –

Мол, пора, выходи – твой единственный, главный забег!

И откуда-то сверху увидев судьбу свою конью,

Я заржал, всё и вся, как на свет

                                   поднимая на смех.