Нарисуй, дружок, ни кружок, а дверь
на засов запри и навесь замок,
а под ней казённый лежит портфель…
на него больной головой прилёг
написавший нас на бумаге Бог.
И не сед он даже по тем местам,
где, к стыду сказать, не бывать устам,
потому что нет подходящих слов
у бредущих снизу земных послов,
потому что шаг башмаков бескрыл
нестерпимым скрипом сырых перил.
От которых лестничный тот пролёт
воспарил над сонмом кирпичных сот.
До него дойти, как взлететь во сне
и проснуться бабочкой на стене.
Под подъездной лампочкой в потолке
на кристально выветренном плевке.
