Дмитрий Барабаш

Глебу Кузьмену

Предыстория. В студенческие годы я некоторое время вместе с Глебом работал дворником на Колхозной (бывшей-нынешней  Сухаревской) площади. Нам на двоих дали трёхкомнатную служебную квартиру в доме конца 17 века. Состояние квартиры соответствовало её возрасту. Мы потрудились, чтобы приспособить её для жизни. В результате одна из стен превратилась в коллаж из рваных страниц Шпигеля и ещё нескольких буржуйских журналов, изобиловавших обнажённой натурой. В центре композиции находилась батарея, на которую мы поместили ренуаровскую репродукцию — голую бабу с огромным задом, а за батарею воткнули банный веник. Стена получилась не только антисоветская, но и противозаконная. Тогда за такую порнографию могли не только выгнать из университета, но и привлечь по УК.
Однажды ко мне приехали западные немцы (точнее немки), учившиеся в Пушкинском. Мы набили трубочку анашой и беседовали о вечном, как, вдруг, в квартиру ввалился крепко выпивший товарищ (ныне ооочень известный журналист), и, не сумев найти общий язык со мной и моими подругами — сильно осерчал. Так сильно, что побежал на Садовое за ментами. Последовавшие за этим события и легли в основу поэтической зарисовки «Случай на Сухаревке».

 

Ты был всегда немого строг,

Когда сдувал с ладони осень.

Ты был, как памятник серьёзен

и безупречно одинок.

Я оценил твои бумажки,

Которыми ты смыл с панно

девчонок задницы и ляжки

и нос огромный Сирано.

Как будто вздумал извиниться

перед ментами Ренуар -

с трудом газетная страница

прикрыла офигенный шар

живой, невыдуманной жопы,

в натуре солнца в тыщу стрел.

(Амура)

Ах, если бы узнали копы

какой ты спрятал беспредел!

Мы мирно покурили шмали,

с врагами красного труда,

а ты решил, что нас поймали,

и нам не избежать суда.

Ты был так мил в своём наитье,

счищая полчища улик.

Творите, ангелы, парите,

Я к вашим каверзам привык.

Ты выметал страну до кости,

до звона тротуарных плит.

Но не было ни капли злости,

ни осуждений, ни обид.

Я так скучаю по Колхозной,

по Сухарёвке, по тебе,

и как и прежде о серьёзной

любви и ласковой судьбе.