Дмитрий Барабаш

Окро Окроян (перевод Д. Барабаша)

За какие грехи, за какие заслуги ты вручил армянину распятые руки?
И проклятые дни преподнес нам в дары?
Почему ты смеёшься над искрами жизни -
светлячками на склоне библейской горы
величавой и мудрой.
Там лазоревым утром,
в седину моих дедов, праматерь земля,
свой узорчатый свод, как вершину Масиса, мои скорбные дни до небес подняла…

Знаешь ли, сколько боли теперь в глубине моих склонов,
сколько горьких стенаний в небесных истоках души…
По дорогам чужим их скитается пять миллионов,
Ещё пять миллионов армян по могилам лежит.
О Господь мой, когда же народ в Твоём солнечном круге,
В Твоём образе светлом воспрянет, и с неба взглянув
свои чистые склоны Гора нам протянет, как руки
всем нечаянным беженцам счастье и веру вернув.

Окро Окроян (перевод Д. Барабаша)

Переселение — застыло в моих глазах, в ранах моей молитвы…
Мир был когда-то прекрасен под золотым крестом.
А потом были горькие травы – козобород и резак -
Люди ели отраву.
Спали мало, как птицы,
как волки в предчувствии битвы
мы клыками цеплялись за стебли, за жизнь, за молитвы.
Но поля полыхали огнями тюремных оград,
за которыми мёртвые, как и живые — молчат.
Мир оставил их вопли. Лишь мечетей унылый аккорд…
Даже желтые степи от горя и боли оглохли.

Слышал кто-нибудь как Армянин мой, мой гордый народ
прошептал одиноко молитву в злодейской ночи?
Когда выполз из мрака диавол, его палачи
без огня пожирали сырыми младенца и мать.
Кто-нибудь попытался безумные орды унять?
Мир молчал, когда я надрывался, не вытерпев зла,
но не мог защитить моей Родины колокола,
Их давили о землю безмолвную, мой Армянин
был растерзан врагами и продан коварством немым.
Как же долго всё это продлится. Как зла тишина,
когда в жёлтых пожарах дымится родная страна
и сгорают деревни. Как долго опять, и опять
нашим душам с тюремных полей в небеса воспарять…

Перевод Д. Барабаша

Моя душа хранила свет в скалистой тишине
он чистым был, как новый снег, кружащийся извне
В молитвенник моих стихов, где нет пустых страниц,
Где всюду предков скорбный зов и тени вещих птиц
несущих господу хвалу за каждую строку,
которой с ним поговорить и погрустить могу
Он приоткрыл мне неба дверь вселенскою рукой
И стала жизнь моя светлей страницы золотой.

Окро Окроян (перевод Д. Барабаша)

Любовь моя, я нахожусь в плену
Прекрасных черт и чистоты душевной,
Высоких слез, текущих словно реки
Из самых светлых в этом мире глаз
К цветам земным, к траве, что исцеляет
Моей печали тягостную боль.

Твоя любовь природой окружает
Меня, когда от потаенных троп
В горах, от повседневных страхов
Туманами ползущих по земле,
Из-под ноги танцующие птицы взмывают ввысь.

Я стал наверно стар и кроткий птичий нрав,
их лиц веселых искры несутся прочь
От каждой мудрой мысли,
но счастлив, несмотря на их испуг.
Ты роза нежная в ладонях моих рук.
И мы с тобой, мой милый друг, не будем
злых мыслей допускать к своей любви
И, все таки, дойдем до самой сути.

Как птица — день, как птичьи стаи — годы
от нас уносят только суету.
Судьба сурова к тем, кто хочет счастья,
Им не делясь.
Мы пересилим страсти.
Мы обретем такую чистоту, в которой Джани
Будет постоянна, как памятник и слово Окрояна,
Как вечное величие вселенной,
Воссозданной без фальши и обмана.

К огням желаний буду слеп и стоек,
как Джани не хотела бы страстей,
Как не был бы до приторности горек
Любовный мир искусственных сластей.
Я слово не скажу в угоду стилю
и прошлое сегодняшним осилю.
Я толпам выспренних тупиц, лжецов, скупцов
Открою их бессмысленные войны
Величьем Масиса, всесилием любви
И неприступным холодом вершины.
Меня корить?! Я лишь певец горы.
Сонеты, оды, будут погрешимы
Перед ее алмазной чистотой
Дробящей камни в пыль.
Так выпрямите спины
И восхититесь строгой красотой.
И Бог мой, Джани, мысль любви высокой
Тот час же хлынет на твои поля,
В твои долины, утверждая Бога.