Упрощенная HTML-версия
со мной и моими подругами, сильно осерчал. Так сильно, что
побежал на Садовое за ментами. Последовавшие за этим
события и легли в основу этой зарисовки.
Ты был всегда немого строг,
когда сдувал с ладони осень.
Ты был, как памятник, серьезен
и безупречно одинок.
Ты, помнится, лепил бумажки,
чтоб скрыть с настенного панно
девчонок озорные ляжки
и нос сеньора Сирано.
Как будто вздумал извиниться
перед ментами Ренуар
–
с трудом газетная страница
прикрыла офигенный шар
земной, невыдуманной жопы,
в натуре солнца в тыщу стрел
(Амура).
Ах, если бы узнали копы,
какой ты прятал беспредел!
Мы мирно покурили шмали
с врагами красного труда,
а ты решил, что нас поймали
и нам не избежать суда.
Ты был так мил в своем наитьи,
счищая полчища улик:
«Творите, ангелы, парите!
Я к вашим каверзам привык».
Ты выметал страну до кости,
до звона тротуарных плит.
Но не было ни капли злости,
ни осуждений, ни обид.
Я так скучаю по Колхозной,
по Сухаревке, по тебе,
и, как и прежде, о серьезной
любви и ласковой судьбе.
Солнечный ход
101