Упрощенная HTML-версия
Деталей, как песка, строй, что придет на ум:
вокзал, аэродром, метро, Метро
̀
пль, ГУМ,
таинственный отель — глазастый Метропо
̀
ль,
Лубянки честный и открытый профиль,
как гастроном на первом этаже,
и воронки в подземном гараже,
и метроном, качающий уже
заточенным, как молния по небу…
Петру, Борису, Дмитрию и Глебу…
Эге-ге-гей, родная сторона!
Ты как дробинка в жопе у слона.
Когда я возвращаюсь к прежним мыслям,
из темноты грядущим в суету,
порез травинки чувствуя во рту,
и стайки украинских проституток
напротив Думы, где в любое время суток
я находил смирение уму,
когда пускал себя на волю страсти
и разбирал на винтики и части,
раздаривал на лобызанья тел
так искренно, что даже не потел.
Но власти нам и здесь сказали: здрасьте!
У мудрых тел совсем другой удел.
У нас еще запас не оскудел великих дел.
Куда еще пустить пастись слова?
Быть может, в те же коридоры власти?
Но в этой топке быстрые дрова
на первый слог. Второй, конечно, будет
с изнанки шарика на елке у Кремля.
Пока он цел, в нем кружится земля
по выверенной Кеплером орбите.
Так снится мне, так снилось дяде Вите,
седому дворнику, который не метет,
поскольку и ходить уже не может –
настолько стар… Но водку все же пьет.
Что тот, что этот шар,
в любом на свете шаре
320
Дмитрий Барабаш