Меж тем как генерал Орлов —
Обритый рекрут Гименея —
Священной страстью пламенея,
Под меру подойти готов;
Меж тем как ты, проказник умный,
Проводишь ночь
И
Сидят Раевские мои —
Когда везде весна младая
С улыбкой распустила грязь,
И
Бунтует наш
Тебя, Раевских
И память Каменки любя —
Хочу сказать тебе
Про Кишинев
На этих днях, [среди] собора,
Митрополит, седой обжора,
Перед обедом невзначай
Велел жить долго всей России
И
Пошел христосоваться
Я стал умен, [я] лицемерю —
Пощусь, молюсь
Что бог простит мои грехи,
Как государь
Говеет Инзов,
Я променял парна<сски> бредни
И лиру, грешный дар судьбы,
На часослов и
Да
Однакож гордый мой рассудок
Мое раска<янье> бранит,
А мой ненабожный желудок
„Помилуй, братец<?>, — говорит, —
Еще
Была хоть, например, лафит…
Иль
С водой молдавское вино“.
Но
Крещусь,
А всё невольно вспоминаю,
Давыдов,
Вот эвхаристия [другая],
Когда и ты,
Перед камином надевая
Демократической халат,
Спасенья чашу наполняли
Беспенной, мерзлою струей,
И
До дна,
Но те
А та
Народы тишины хотят,
И долго
Ужель надежды
Но нет! —
Кровавой чаш<ей> причастимся —
И